Тяжесть, усталось и бесконечная пустота, вот что ощущала Валерия отойдя от двери операционной. Мыслей в голове было столько, что они роились, жужжали, гудели, даже в конце-концов не помещались в голове столь много перенесшей девушки. Как? Почему? И, может быть, так и должно было случиться? Вот вопросы, на которые нет, да и, наверное, не могло быть ответов.
Алла выжила. Но, как теперь смотреть ей в глаза? Лера не представляла. То самое страшное, что жило где-то в глубоко в чертогах разума, рано осиротевшей Леры теперь былью. Простить? Не много не то слово. Обозлиться? Тоже не так. Что делать? Загадка. Валерия вопросительно и в тоже время до боли жалобно посмотрела на Александа. Она ждала поддержки. Нет, не утешений, не пустых слов, даже не каких-то действий, а просто понимания.
Она сняла маску, перчатки и бессильно рухнула на плечи Гордрееву.
- Сашка..., я ничего не знаю..., Олег Викторович..., Глеб... А если она... Нет... Я не знаю, - ей безумно хотелось плакать, но вот только слез сейчас не было. Они иссякли в какой-то момент, только вот в какой? Она вскакивала по ночам, билась в истерике, вспоминая тот момент - ту самую ночь, самый страшный момент в ее жизни. Иссякли они, когда она была слабой, беззащитной и когда толком не могла найти компас этого мира.  А сейчас? Оказывается сейчас еще более  непонятно чем раньше.
- Саш, поехали домой. Я знаю, что в твоих правилах оставаться с пациентом после операции... Но, - она начала переходить на крик.- Пожалуйста,- стальная девочка сломалась. - Пожалуйста, побудь со мной в этот вечер, - по носогубной складке скатилось несколько слезинок. - Когда мы ее оперировали,  я боялась..., - слабые кулачки ударили грудь мужчины. - Я боялась.., боялась, что я ее убью, - всхлип отчаяния вырвался у нее изнутри. - Я убийца? То что ты тогда сказал, что я врач, это ведь не так? Я ведь хотела ее убить..., она столько сделала, я была на грани... Еще бы минута, секунда и я бы ее убила, честно, - она была честна сейчас с мужчиной, которого любила. После такого многие отворачиваются, но Лера чувствовала, что Саша так не сделает. Она чувствовала поддержку этого мужчины. Она не давала Гордееву говорить. - Саша, прошу тебя, не молчи.

Она вспомнила тот случай, когда от ее действия зависло все: жить или не жить дальше Алле. Она была напряжена, она была потеряна и все теперь замирало перед ней, крутилось так медленно, как будто бы ты ехал в пробке. Она ревела и не могла понять, почему? Почему она не убила, ведь это так легко теперь кажется - лишить кого-то жизни, когда ты врач. Но, может быть решающие здесь - ты врач. И только врач, ты не имеешь права, тебе даже нельзя о таком думать. Она посмотрела на Сашу, но смотрела сквозь него. Она обдумывала уже свои слова, она прокручивала их в голове и оживала. Она понимала, что не должна быть такой. Ведь ее все видели, как сильную девчонку, а сейчас она не такая. Сломалась, сломали, погубили?
- Я спокойна, - всхлипывая она начала отрицать свое состояние, в которое погрузилось. Она понимала, что с этим человеком может быть такой слабой и робкой. Она понимала, что имеет право на отрицание своих слов и мыслей, которые кружили у нее в голове. Она не очень понимала, как очутилась на диване, как будто бы она отключалась от реальности этого мира или же была во сне, страдая лунатизмом. По щекам начинали опять катить слезы, которые ее любимый мужчина вытер.
- Не знаю, что-нибудь.., - она вздохнула и убрала своими ладошками слезы, которые уже начинали раздражать нежную кожу щек и ее саму. Стоило собраться, поверить в то, что все хорошо и больше не плакать. - Чай, зеленый или черный, так же можно кофе, но кофе бы хотелось с молоком... Молоко найдется или же..? - задумчиво говорила доктор Старкова, а потом уже наконец-то решила, чего она хочет. - Я хочу просто воды, - Чехова улыбнулась и прижалась к Саше.